Мое кино   ::   Чухрай Григорий Наумович

— Шо знимаемо?

— Воны спивают, а мы отъезжаем, отъезжаем, — наклонившись над ним, униженно отвечал Лапокныш.

Левчук, подумав, сказал:

— Ни, хай воны спивають, а мы будемо наезжать.

Так либеральная всласть в группе переменилась на диктатуру... Переменился кардинально и творческий метод: вместо отъезда был предложен наезд.



Ивченко

На Киевской киностудии появился Виктор Илларионович Ивченко, талантливый театральный режиссер. До этого он работал во Львове главным режиссером украинского театра.

Его поместили в общежитии, в комнате рядом с нашей. Когда он проходил мимо нашей двери, маленький Павлик прекращал игры и испуганно шептал: «Ивченко!.. Ивченко!..» (Мы опасались, что Ивченко отберет у нас нашу комнатку.)

Однажды Ирина Борисовна Донская дала Павлику медный таз и показала ему, что, если бить по нему деревянной скалкой, он издает сильный, долго не замолкающий звук. Павлик пришел в восторг. Он бил в медный таз и был счастлив.

Пришел домой Марк Семенович, Павлик ушел в свою комнату и там продолжал барабанить. Вдруг на пороге комнаты появился Ивченко. Павлик застыл в испуге.

— Мальчик, — сказал Ивченко с виноватой улыбкой, — я работал всю ночь и хочу поспать. Ты сейчас не стучи, а потом, когда я уйду, будешь продолжать. Хорошо?

Ивченко учился кинематографу, ходил на съемки, беседовал с Марком Донским, с нами — вгиковцами. И всегда делал это скромно, тактично, достойно. Скоро его все полюбили.

— ...Я не знаю, какие нравы у вас в кино... — сказал как-то Виктор Илларионович, беседуя с Марком Донским.