JК
Мой Уитмен :: Чуковский Корней Иванович
Страница: 11 из 181 Мирский, глубокий ее знаток и ценитель, горячо восстает против фальсификаторов этой поэзии:
„Было бы, — пишет он, — грубо неправильно замалчивать ее антиреволюционные и мистические моменты… Мистическая санкция системы Уитмена с полной ясностью дана в пятом разделе „Песни о себе“ на языке, хорошо известном всякому, кто знаком с писаниями классиков мистики“***.
*** Д. Мирский, Поэт американской демократии. Предисловие к книге „Уолт Уитмен“, Л., 1935.
Логически эти оба мировоззрения, идеализм и материализм, несовместимы, одно исключает другое, но в том и состоит парадоксальное своеобразие Уитмена, что во всех своих стихах он пытается интуитивно, вне логики дать синтез обеих непримиримых философских систем. Обе помогли ему выразить, хотя бы в смутных и туманных словах, „космический энтузиазм“, присущий ему независимо от всяких научных и философских доктрин.
2
Этим „космическим энтузиазмом“ были ярко окрашены политические воззрения Уитмена. Он прославился как поэт демократии. Но можно ли удивляться тому, что и демократия приняла в его стихах грандиозный, вселенский масштаб?
Демократия для него сродни океану и звездному небу и совсем не вмещается в рамки той реальной демократической партии, которая существовала в тогдашней Америке.
Демократия встает перед ним как бесконечная цепь поколений, идущих по тысячелетней дороге.
„Было бы, — пишет он, — грубо неправильно замалчивать ее антиреволюционные и мистические моменты… Мистическая санкция системы Уитмена с полной ясностью дана в пятом разделе „Песни о себе“ на языке, хорошо известном всякому, кто знаком с писаниями классиков мистики“***.
*** Д. Мирский, Поэт американской демократии. Предисловие к книге „Уолт Уитмен“, Л., 1935.
Логически эти оба мировоззрения, идеализм и материализм, несовместимы, одно исключает другое, но в том и состоит парадоксальное своеобразие Уитмена, что во всех своих стихах он пытается интуитивно, вне логики дать синтез обеих непримиримых философских систем. Обе помогли ему выразить, хотя бы в смутных и туманных словах, „космический энтузиазм“, присущий ему независимо от всяких научных и философских доктрин.
2
Этим „космическим энтузиазмом“ были ярко окрашены политические воззрения Уитмена. Он прославился как поэт демократии. Но можно ли удивляться тому, что и демократия приняла в его стихах грандиозный, вселенский масштаб?
Демократия для него сродни океану и звездному небу и совсем не вмещается в рамки той реальной демократической партии, которая существовала в тогдашней Америке.
Демократия встает перед ним как бесконечная цепь поколений, идущих по тысячелетней дороге.