Мой Уитмен   ::   Чуковский Корней Иванович

Зато с несомненным сочувствием он отметил такое стихотворение Уитмена:

О вере, о покорности, о преданности;

Я стою в стороне и смотрю, и меня глубоко изумляет,

Что тысячи тысяч людей идут за такими людьми, которые не верят в людей.

("Мысль")

Есть основания думать, что Толстой имеет в виду именно вышеприведенные стихи Уолта Уитмена, когда пишет в своем дневнике, что нашел в его книге "кое-что хорошее".

Это "хорошее" он считал полезным сообщить и русским читателям. Через несколько месяцев (21–22 июня 1890 года) он послал "Листья травы" толстовцу Льву Никифорову, бывшему нечаевцу (переводившему для "Посредника" Мопассана, Рескина, Мадзини), рекомендуя произведения Уитмена в таких выражениях: "…книжечка весьма оригинального и смелого поэта Уолта Уитмена. Он в Европе очень известен, у нас его почти не знают. И статья о нем с выборкой переведенных его стихотворений будет, я думаю, принята всяким журналом ("Русской мыслью", я уверен, — тоже могу написать)…"

Возможно, что Толстой хотел, чтобы главным образом были переведены именно те стихи, которые он отметил карандашом в посылаемом им экземпляре. Может быть, он для того и отмечал эти стихи, чтобы их перевел Лев Никифоров.

Во всяком случае, ясно, что отношение к Уитмену было у него в ту пору далеко не враждебное. Он признавал и оригинальность и смелость американского поэта и считал необходимым (как в свое время Тургенев) пропагандировать его произведения в русской печати. Но стихам Уитмена не довелось появиться в России.