Мой Уитмен   ::   Чуковский Корней Иванович

Конечно, это не единственная форма, какую использовал Уитмен. Гэй Уилсон Аллен в статье „Литературная техника „Листьев травы“ указывает, что иные стихи „Листьев травы“ построены в форме стансов: первая строка устанавливает общую тему, дальнейшие развивают ее, а последняя строка либо дублирует первую, либо подводит итог всему комплексу мыслей и образов.

Улыбнись и ты. сладострастная, с холодным дыханием земля!

Земля, твои деревья так сонны и влажны,

Земля, твое солнце зашло, — земля, твои горные кручи в тумане!

Земля, ты в синеватых стеклянных струях полнолунья!..

Земля, твои серые тучи ради меня посветлели!

Ты для меня разметалась, земля, — вся в цвету яблонь, земля!

Улыбнись, потому что идет твой любовник.

Правда, Уитмену далеко не всегда были доступны такие вершины поэзии. У него было много невдохновенных, программных стихов, придуманных для заполнения какого-нибудь определенного пункта в заранее намеченной им литературной программе. Из-за этих схематичных, сухих, мертворожденных стихов многие страницы его „Листьев травы“ кажутся удручающе скучными. Например, тот цикл, который называется „Надписи“ („Inscriptions“) пли большая поэма, озаглавленная „Песня знамени на утренней заре“ („Song of the Banner at Daybreak“). Ни одного взлета, ни одного свежего образа, радующего своей новизной.

Но среди всей этой томительной скуки вдруг зазвучат такие огнедышащие, громадного масштаба стихи, как „Дети Адама“.