JК
Мой Уитмен :: Чуковский Корней Иванович
Страница: 54 из 181Ни обид, ни притеснений, ни грубостей мальчик и здесь не видел. И так как у него было много досуга, он, двенадцатилетний, стал сочинять для газеты стишки и статейки, которые редактор „Патриота“ охотно печатал, хотя в них не было и тени таланта.
Впрочем, вскоре Вальтер покинул газету почтмейстера и поступил в другую типографию, где с первых же дней приобрел репутацию неисправимого лодыря. Его новый хозяин, издатель бруклинской газетки „Звезда“, насмешливо заметил о нем: „Ему даже трястись будет лень, если на него нападет лихорадка“*.
* Впоследствии так же энергично высказался о нем издатель газеты „Аврора“, которую он редактировал: „Это такой лодырь, что требуется два человека, чтобы раскрыть ему рот“. См. „Уолт Уитмен, сотрудник нью-йоркской „Авроры““ (Walt Whitman of the New York „Aurora“, ed. by Gay Robin and Ch. H. Brown, 1950).
Так он дожил до семнадцати лет. Широкоплечий и рослый, он казался гораздо старше. Больше всего он был похож на матроса. Каждое лето, когда ему надоедало работать в Бруклине, он уезжал на родную ферму, в глубь своего любимого острова, и часто уходил к берегам океана полежать на горячих песках.
Эта ранняя склонность к уединению, к молчанию — главнейшая черта его характера. Океан, песчаное прибрежье и небо — таков был привычный ему широкий пейзаж, который всю его жизнь сильно влиял нанего. С детства у него перед глазами были безмерные дали, огромный и пустой горизонт: ничего случайного и мелкого.
Впрочем, вскоре Вальтер покинул газету почтмейстера и поступил в другую типографию, где с первых же дней приобрел репутацию неисправимого лодыря. Его новый хозяин, издатель бруклинской газетки „Звезда“, насмешливо заметил о нем: „Ему даже трястись будет лень, если на него нападет лихорадка“*.
* Впоследствии так же энергично высказался о нем издатель газеты „Аврора“, которую он редактировал: „Это такой лодырь, что требуется два человека, чтобы раскрыть ему рот“. См. „Уолт Уитмен, сотрудник нью-йоркской „Авроры““ (Walt Whitman of the New York „Aurora“, ed. by Gay Robin and Ch. H. Brown, 1950).
Так он дожил до семнадцати лет. Широкоплечий и рослый, он казался гораздо старше. Больше всего он был похож на матроса. Каждое лето, когда ему надоедало работать в Бруклине, он уезжал на родную ферму, в глубь своего любимого острова, и часто уходил к берегам океана полежать на горячих песках.
Эта ранняя склонность к уединению, к молчанию — главнейшая черта его характера. Океан, песчаное прибрежье и небо — таков был привычный ему широкий пейзаж, который всю его жизнь сильно влиял нанего. С детства у него перед глазами были безмерные дали, огромный и пустой горизонт: ничего случайного и мелкого.