На острие главного удара   ::   Катуков Михаил Ефимович

Положение почти не изменилось и в сорок втором году. Пожаловался также, что большую нужду испытываем в телефонном кабеле.

- Подождите, товарищ Катуков, - сказал Сталин,- скоро и с рациями, и телефонным кабелем дело поправится.

И опять Верховный Главнокомандующий шагал по комнате из конца в конец. В тишине слышно было, как поскрипывают его сапоги. Раскурив во второй или в третий раз трубку, он спросил, как на фронте награждают отличившихся в боях воинов орденами и медалями.

Что я мог ответить? Плохо обстояло дело с награждением людей, совершавших подчас беспримерные подвиги. А получалось так потому, что награждение производилось только Указами Президиума Верховного Совета СССР. Пока пересылали представление к награде по всем фронтовым инстанциям, пока попадало оно в Москву, потом в Указ, проходило очень много времени. Между тем бои шли непрерывно. И смотришь, иной отличившийся и представленный к награде человек или выбыл по ранению куда-то в тыловой госпиталь, или погиб в очередной схватке с врагом, или переведен в другое соединение. Придут, бывало, награды, а вручать их некому.

- Вот если бы, товарищ Сталин, - предложил я, - дать права в этом отношении фронтам, армиям, соединениям...

- Подумаем, - сказал Иосиф Виссарионович и снова перевел наш разговор на боевые дела, чисто танковые. Спросил: - Стреляют танкисты с ходу?

Я ответил, что нет, не стреляют.

- Почему? - Верховный пристально посмотрел на меня.

- Меткость с ходу плохая, и снаряды жалеем,- ответил я.