JК
Награда и муки :: Астафьев Виктор Петрович
Страница: 36 из 143На много лет, на целые десятилетия драгоценное наследство писателя Максимова утрачивается народом, являясь лишь вспомоществованием в трудах ученых-словесников и «подкормкой» для богатых компиляций ловких людей, всегда густо обретающихся возле русской словесности.
«У Максимова нет последователей, и теперь в таком роде уже никто не пишет, — еще в 1907 году горько сетовал один из современников писателя. — С ним, Максимовым, последним представителем бытописательной литературы, кажется, вымирает и самый бытописательный жанр», — и далее: — «Есть что-то грустное в обезличивании народов, в том умирании индивидуальности, которая зовется цивилизациею. Но покамест нам еще дорого наше родное, Россия будет дорожить памятью писателя, который так много посвятил труда и таланта на ее изучение, особенно сумев запечатлеть в своих произведениях поэзию народных верований и русской родной жизни».
В России, как я уже писал в начале этого очерка, все идет по кругу. И вот наступило время, когда всем нам «приспичило» подумать: кто мы и откуда взялись? Наступила пора вспомнить о наших сугубо национальных делах, заново взяться за книги и труды тех, кто радел за отечество свое и, положив живот за него, успел походить и в реакционерах, и в пропагандистах проклятого прошлого. Даже такой гений, как Федор Михайлович Достоевский, побывал в оных, Пушкин печатался избирательно, так что уж говорить о «глашатаях» крестьянской старины — Есенине, Клюеве, Мельникове-Печерском или о том же Максимове.
«У Максимова нет последователей, и теперь в таком роде уже никто не пишет, — еще в 1907 году горько сетовал один из современников писателя. — С ним, Максимовым, последним представителем бытописательной литературы, кажется, вымирает и самый бытописательный жанр», — и далее: — «Есть что-то грустное в обезличивании народов, в том умирании индивидуальности, которая зовется цивилизациею. Но покамест нам еще дорого наше родное, Россия будет дорожить памятью писателя, который так много посвятил труда и таланта на ее изучение, особенно сумев запечатлеть в своих произведениях поэзию народных верований и русской родной жизни».
В России, как я уже писал в начале этого очерка, все идет по кругу. И вот наступило время, когда всем нам «приспичило» подумать: кто мы и откуда взялись? Наступила пора вспомнить о наших сугубо национальных делах, заново взяться за книги и труды тех, кто радел за отечество свое и, положив живот за него, успел походить и в реакционерах, и в пропагандистах проклятого прошлого. Даже такой гений, как Федор Михайлович Достоевский, побывал в оных, Пушкин печатался избирательно, так что уж говорить о «глашатаях» крестьянской старины — Есенине, Клюеве, Мельникове-Печерском или о том же Максимове.