Небо войны   ::   Покрышкин Александр Иванович

Кто в кабине пылающей машины? Прекратив обстрел противника,стараемся разглядеть номер самолета. Неужели Атрашкевич? Так и есть. Сбит наш комэск…

Что он будет делать? В его распоряжении считанные секунды. Вся жизнь командира втиснута сейчас в этот мизерный отрезок времени. Может, он выбросится с парашютом? Нет, не успеет. Слишком мала высота. Да и кабина уже охвачена пламенем.

О чем думал Атрашкевич в те зловещие мгновения — об этом никто и никогда не узнает. А может, его убило в момент выхода из атаки! Нет, видимо, он был все-таки жив. Ведь машина вышла из пикирования и несколько секунд летела по прямой. Значит, она управлялась. Скорее всего Аташкевич сознательно направил свой горящий самолет в гущу вражеских автомашин.

Мы с яростью набросились на зенитки. Мы мстили изо всех сил за смерть командира и друга. Потом я собрал группу, и мы еще раз пролетели над местом гибели комэска, чтобы покачиванием крыльев воздать ему последние почести.

Когда возвратились на аэродром, я зарулил самолет на стоянку, вылез из кабины и бросил на крыло снятый парашют. Стоял и ждал, кто подбежит ко мне. Кому первому придется сообщить о тяжелой утрате? В чьих глазах увижу отражение своей душевной боли?

Вот кто-то показался невдалеке. Но он не бежал. Он шел медленно, так, словно к ногам у него были привязаны свинцовые гири.

Это был техник Федора Васильевича Атрашкевича. Видно, сердце подсказало ему, что случилось неладное, непоправимое.

Я хорошо понимал его состояние в эту минуту.