Николай Крылов   ::   Драган Илья Григорьевич

Конечно же, и Петров, и Воробьев, хотя их не посвящали из соображений высшей секретности в объем планируемой операции, догадывались, что в восточном секторе готовится что-то необычное.

Командарм позвонил Крылову:

— Фроловичу и Петрову сообщил? Сообщи! Пусть порадуются!

— Наконец-то Геркулес по-настоящему рассердился! — напомнил Петров и, погасив в голосе заметную радость, озабоченно спросил: — Какой мы располагаем поддержкой?

— Моряки тоже наступают!

— Какие моряки? Наши?

Крылову был понятен вопрос Петрова. У моряков Одессы не было резервов для поддержки Приморской. Но этот вопрос был оставлен пока без ответа.

С Воробьевым разговор был короче.

— У Коченова и у твоего соседа началось: пошли в атаку! Моряки тоже наступают...

— Слышу! — ответил Воробьев. — Очень хорошо слышу. Румыны притихли.

А в это время прорывались в штаб телефонными вызовами командиры полков и штабисты и из западного и южного секторов. Всем не терпелось узнать, что происходит в восточном секторе, что означает перенос огня всех береговых батарей через Одессу на Большой Аджалыкский лиман. Крылову приходилось просить многих отключиться, чтобы не мешали управлению боем.

Можно бить врага, твердил про себя Николай Иванович, принимая донесения из дивизий Томилова и Коченова. Пусть в наступление введены лишь две дивизии и всего лишь 3-й морской полк морского десанта. Расчеты наступления давались с трудом, и в ходе боев оно требовало корректировку. Крылов уже видел все недостатки его подготовки, они сказывались и на развитии боя.