JК
Николай Кузнецов :: Гладков Теодор Кириллович
Страница: 120 из 311Его темные, уже редеющие волосы разделял безукоризненный косой пробор. Светлые глаза смотрели умно и настороженно.
Остановившись на секунду перед Зибертом, он слегка наклонил голову и представился:
– Штурмбаннфюрер [4] фон Ортель.
Зиберт, приветливо улыбаясь, встал и пожал протянутую ему твердую руку. Об этом эсэсовце он уже слышал от многих, в том числе и от его подчиненной – Майи Микота, и давно искал встречи с ним.
ГЛАВА 9
Шоссе Киев – Львов одна из главных магистралей Украины. Прямое и довольно широкое, оно на 320-м километре от столицы республики вдруг ныряет в низину, а через два километра так же внезапно взмывает вверх, Здесь-то и устроился небольшой украинский город с названием вроде бы даже неуместным для этого места – Ровно. Сохранилось его выразительное описание, относящееся к концу прошлого века:
«Если вы подъезжаете к местечку с востока, вам прежде всего бросается в глаза тюрьма, лучшее архитектурное украшение города. Самый город раскинулся внизу над сонными, заплесневевшими прудами, и к нему приходится спускаться по отлогому шоссе, загороженному традиционной „заставой“. Сонный инвалид лениво поднимает шлагбаум, – и вы в городе, хотя, быть может, не замечаете этого сразу.
Остановившись на секунду перед Зибертом, он слегка наклонил голову и представился:
– Штурмбаннфюрер [4] фон Ортель.
Зиберт, приветливо улыбаясь, встал и пожал протянутую ему твердую руку. Об этом эсэсовце он уже слышал от многих, в том числе и от его подчиненной – Майи Микота, и давно искал встречи с ним.
ГЛАВА 9
Шоссе Киев – Львов одна из главных магистралей Украины. Прямое и довольно широкое, оно на 320-м километре от столицы республики вдруг ныряет в низину, а через два километра так же внезапно взмывает вверх, Здесь-то и устроился небольшой украинский город с названием вроде бы даже неуместным для этого места – Ровно. Сохранилось его выразительное описание, относящееся к концу прошлого века:
«Если вы подъезжаете к местечку с востока, вам прежде всего бросается в глаза тюрьма, лучшее архитектурное украшение города. Самый город раскинулся внизу над сонными, заплесневевшими прудами, и к нему приходится спускаться по отлогому шоссе, загороженному традиционной „заставой“. Сонный инвалид лениво поднимает шлагбаум, – и вы в городе, хотя, быть может, не замечаете этого сразу.