Нюрнбергский эпилог   ::   Иосифович Полторак Аркадий

Талейрана упрекают за то, что он последовательно предавал все партии, все правительства. Это правда: он от Людовика XVI перешел к республике, от нее — к директории, от последней — к консульству, от консульства — к Наполеону, от него — к Бурбонам, от них — к Орлеанам и, может быть, до своей смерти от Луи-Филиппа снова перейдет к республике. Но он вовсе не предавал их всех, он только покидал их, когда они умирали. Он сидел у одра болезни каждого времени, каждого правительства, всегда щупал их пульс и прежде всех замечал, когда их сердце прекращало свое биение. Тогда он спешил от покойника к наследнику, другие же продолжали еще короткое время служить трупу. Разве это измена?»

То же самое в определенной мере было свойственно Шахту. Но если с Веймарской республикой он расставался без всякого сожаления, зная, что на смену ей уже подготовил «сильного человека», «сильную власть», то с Гитлером дело обстояло несколько иначе. Здесь Шахт и те, кто стояли у него за спиной, не склонны были спешить, хотя история и давала мало времени для раздумья. Нужно было хорошенько подготовить смену скомпрометированному ефрейтору. Ведь шла война с Востоком, наступал Советский Союз. Внутри Германии все более активно действовали в подполье антифашистские организации во главе с набиравшей новые силы Коммунистической партией Германии. А Шахт и другие заговорщики свою задачу видели в том, чтобы, убрав Гитлера, спасти капитализм в Германии, спасти господство монополий, не допустить никаких случайностей и не упустить власть.