JК
О сиротке Марысе, Крабате, о героях без труб и фанфар :: Исаева А
Страница: 21 из 28Так понимает Пройслер "русский дух" и умышленно делает его движущей силой повествования о подвигах Сильного Вани. "В силу особенностей моей биографии я испытываю большую привязанность к России. Я люблю вашу страну и ее людей", - говорил Пройслер, приехав в 1979 году в Москву на Международную встречу детских и юношеских писателей.
Свою лучшую книгу "Крабат, или Легенды старой мельницы", намного превосходящую по художественным достоинствам, а также по глубине и многогранности содержания все остальное, написанное им, Отфрид Пройслер создал по легендам лужицких сербов (или сорбов) - небольшой славянской народности, проживающей на территории ГДР по берегам реки Шпрее. Издавна рассказывали здесь предания о юноше Крабате, победившем Черного Мельника, колдуна и чернокнижника, и освободившем народ от его злого могущества. Пройслер, однако, дает в своей книге совсем новую интерпретацию этой темы. Он рассказывает старинную легенду в интонации реалистической повести о судьбе мальчика-сироты, жившего в определенную историческую эпоху (в конце XVII века), в то же время сохраняя ее фантастический и углубляя психологический план. Черной магии он противопоставляет "другое волшебство", идущее "из глубины любящего сердца", могуществу зла преданность, непреклонность и действенную помощь. И, главное, он вносит в свою повесть острое современное звучание.
Свою лучшую книгу "Крабат, или Легенды старой мельницы", намного превосходящую по художественным достоинствам, а также по глубине и многогранности содержания все остальное, написанное им, Отфрид Пройслер создал по легендам лужицких сербов (или сорбов) - небольшой славянской народности, проживающей на территории ГДР по берегам реки Шпрее. Издавна рассказывали здесь предания о юноше Крабате, победившем Черного Мельника, колдуна и чернокнижника, и освободившем народ от его злого могущества. Пройслер, однако, дает в своей книге совсем новую интерпретацию этой темы. Он рассказывает старинную легенду в интонации реалистической повести о судьбе мальчика-сироты, жившего в определенную историческую эпоху (в конце XVII века), в то же время сохраняя ее фантастический и углубляя психологический план. Черной магии он противопоставляет "другое волшебство", идущее "из глубины любящего сердца", могуществу зла преданность, непреклонность и действенную помощь. И, главное, он вносит в свою повесть острое современное звучание.