Обрученные с идеей (О повести Как закалялась сталь Николая Островского)   ::   Аннинский Лев

Крупнейшей фигурой такой критики становится Семен Трегуб, и его книжка "О Николае Островском", выпущенная в 1938 году, кажется мне в известном смысле уникальной. Пронизанная ощущением единства личности и книги Островского, написанная в таком же лихорадочном стиле, насыщенная личными воспоминаниями и интонациями, - книга эта, явившаяся потрясенным откликом С. Трегуба на смерть писателя, немногое объясняет в тексте, но таит в себе ощущение какого-то неуловимого нерва, духовного строя повести. "Писать дневник для печати, для истории - значит умышленно прихорашиваться. Это пошлость, - сказал он...

Никому он не мог простить лицемерия и фальши... Мы можем, мы должны... быть такими, как он". С. Трегуб с его горячечным стилем - выразитель настроений тех комсомольских масс, которые начиная с 1932 года исступлено читают повесть: он понимает Островского, как самого себя.

Впоследствии, споря со своими академичными оппонентами, С. Трегуб должен был перейти на их язык. После 1935 года, когда за повесть Н. Островского взялись сугубо профессиональные литературоведы, его принялись исследовать по классической схеме: тема - идея - художественные средства; крупнейшей фигурой этой критики стал Натан Венгров.

Там Островский был - живой Корчагин. Здесь он - мастер, создавший литературный текст. Там исходили из ощущения небывалого единства автора и героя. Здесь автор отделен от героя, как профессионал от созданной им вещи.