JК
Оккультные силы СССР :: Колпакиди Александр
Страница: 112 из 930Не знал! Комендант хотел по-мирному расстаться со знаменитым
строптивым заключенным и добродушно сказал:
— Лечите людей, доктор, никто вас не тронет, но не занимайтесь политикой! Зачем вам это?
— Какая «политика»? После вашей революции я ушел от . всего. И до революции я занимался своей медициной, писал
научные книги… Писал и царю, но о чем? Вы хоть читали?
— Доктор, да вы же генералом были! «Ваше превосходительство»! Уже за одно это с вас следовало спросить…
— Статский генерал. В молодости служил по Министерству иностранных дел, шли чины… Я служил России!
— Царской России.
— Другой не было.
— Положим, была и другая, оставим это. Но вы и после революции вели контрреволюционную пропаганду и агитацию.
— Неправда!
— Доктор, я знакомился с вашим делом… Не хотелось напоминать, но… Вот, пожалуйста. — Комендант раскрыл папку и полистал ее. — Вот! В вагоне поезда на участке пути между Финляндским вокзалом и станцией Удельная вели контрреволюционную пропаганду, есть свидетели.
— Какая «пропаганда»?! Я ехал с приема с женой и дочерью… Два солдата и матрос говорили о революции. Я спросил: «Что же дала нам устроенная вами революция?»
— Вот это и есть контрреволюционная пропаганда и агитация! В чистом виде.
— Это ваша свобода?
— Да, это свобода от контрреволюции, доктор. Идет гражданская война! Вот кончится, тогда… Но и тогда против революции говорить не позволим!
Теперь уже дед не хотел обострять разговор перед своим освобождением. Страсти были накалены…
— Ну хорошо, — сказал он. — Ваше дело. Я старый человек. Позволяете мне лечить — и на том спасибо. Будет надобность во мне — прошу, приму без очереди.
строптивым заключенным и добродушно сказал:
— Лечите людей, доктор, никто вас не тронет, но не занимайтесь политикой! Зачем вам это?
— Какая «политика»? После вашей революции я ушел от . всего. И до революции я занимался своей медициной, писал
научные книги… Писал и царю, но о чем? Вы хоть читали?
— Доктор, да вы же генералом были! «Ваше превосходительство»! Уже за одно это с вас следовало спросить…
— Статский генерал. В молодости служил по Министерству иностранных дел, шли чины… Я служил России!
— Царской России.
— Другой не было.
— Положим, была и другая, оставим это. Но вы и после революции вели контрреволюционную пропаганду и агитацию.
— Неправда!
— Доктор, я знакомился с вашим делом… Не хотелось напоминать, но… Вот, пожалуйста. — Комендант раскрыл папку и полистал ее. — Вот! В вагоне поезда на участке пути между Финляндским вокзалом и станцией Удельная вели контрреволюционную пропаганду, есть свидетели.
— Какая «пропаганда»?! Я ехал с приема с женой и дочерью… Два солдата и матрос говорили о революции. Я спросил: «Что же дала нам устроенная вами революция?»
— Вот это и есть контрреволюционная пропаганда и агитация! В чистом виде.
— Это ваша свобода?
— Да, это свобода от контрреволюции, доктор. Идет гражданская война! Вот кончится, тогда… Но и тогда против революции говорить не позволим!
Теперь уже дед не хотел обострять разговор перед своим освобождением. Страсти были накалены…
— Ну хорошо, — сказал он. — Ваше дело. Я старый человек. Позволяете мне лечить — и на том спасибо. Будет надобность во мне — прошу, приму без очереди.