Операция Цицерон   ::   Мойзиш Людвиг Карл

Кальтенбруннер бросил на меня злой пронзительный взгляд. Каждый мускул его лица, покрытого многочисленными шрамами, был напряжён. В этот момент я не хотел бы быть его противником.

— Когда ваше донесение было отправлено из Анкары? — почти прокричал он.

— Позавчера.

— Значит, Риббентроп намеренно скрыл его от меня, — процедил он сквозь зубы и резким жестом бросил в пепельницу недокуренную сигарету. Зловещие огоньки появились в его глазах, и я подумал, что он с наслаждением задушил бы Риббентропа собственными руками. Он вскочил, и мне пришлось встать. Я был поражён и испуган этой внезапной потерей самообладания. Мне показалось, что гнев Кальтенбруннера направлен отчасти и на меня.

— Так что же вы знаете о смерти отца Цицерона?

— Когда я последний раз видел Цицерона (это было 5 ноября), я спросил его, почему он ненавидит англичан. Он не ожидал подобного вопроса, и ответ его прозвучал вполне искренне. Он сказал: «Мой отец был застрелен англичанином».

— Но ведь это очень важно, так как представляет Цицерона в совершенно ином свете. А Риббентроп скрыл от меня такую новость!

Он ударил кулаком по столу. Затем, немного успокоившись, снова повернулся ко мне.

— Вы не спросили Цицерона о подробностях смерти его отца?

— Нет. Я был поражён его неожиданным ответом и решил пока не спешить с расспросами. Если Цицерон говорил правду, моё молчание должно было показаться ему выражением сочувствия.