Оскар Уайльд и его драматургия   ::   Аникст Александр

Он понимал, что пьеса такого родане сможет попасть на английскую сцену. Французскую же публику подобным сюжетом нельзя было бы смутить. Уайльд писал «Саломею» для великой французской актрисы Сары Бернар, и, как справедливо заметил один английский критик, создавая роль героини, автор имел перед глазами не столько образ библейской царевны, сколько прославленную трагическую актрису: «Если в характеристике и можно найти недостаток, то он состоит в том, что Уайльд изобразил не Саломею, а Бернар…» [3]

В основе этой небольшой, но эмоционально насыщенной и напряженной драмы тот парадокс страсти, о котором Уайльд впоследствии писал и в «Балладе Рэдингской тюрьмы»:

«Возлюбленных все убивают,

Так повелось в веках,

Тот — с дикой злобою во взоре,

Тот — с лестью на устах,

Кто трус — с коварным поцелуем,

Кто смел — с клинком в руках!» [4]

Нет необходимости спорить с Уайльдом о понимании любви. Его изображение страсти имело явно декадентскую окраску: любовь и смерть связаны неразрывным единством. Эта идея проходит через многие произведения буржуазной литературы XX века.

Изображая болезненно мучительную страсть царевны Иродиады к Иоканаану, Уайльд выражает мысль о разрушительной силе любви. Прекраснейшее чувство оказывается у Оскара Уайльда не жизнетворной силой, а самым губительным элементом жизни. Пусть это шло вразрез с мещански-сентиментальным представлением о любви.