Останется с тобою навсегда   ::   Вергасов Илья Захарович

Не сразу понял и самого себя. Только сейчас, после слов артиллерийского офицера, как молния вспыхнули прощальные слова Гартнова: "И самоходки, что ты пропихнул через Дунай, может, на свое счастье..."

А что немцы, немцы? Думай, думай. Ты изнутри их видел, и разных: от обозного до генерала, мчащегося по южнобережному шоссе в машине с не пробиваемыми пулями стеклами. Пустил бы самый отчаянный немецкий офицер свои самоходки в ночь-полуночь вот по этой дамбе? Да ни за что на свете! Значит... значит, на дамбе пехотный заслон, а в худшем случае подход на станцию закроют пехотой с двумя-тремя полковыми пушками. А маневр? Не дать ему времени - и все!

- Капитан, рискнем?

- Ворвусь на Батину, а что дальше? Без пехоты мы нуль без палочки...

- Будет пехота!

* * *

Генерал материл меня без зазрения совести, кричал:

- Мальчишка! Я лишь в девятьсот двадцать седьмом году, пятнадцать лет верой и правдой служа народу, удостоился полковничьего звания! А тут на тебе - пекут вас как блины! Не получишь мою пехоту, нет и нет!

- Именем Военного совета, требую стрелковый батальон, - настаивал я, зная, что и сам генерал отлично понимал: другого выхода нет, потому и не может сдержать себя, на мне отыгрывается.

- А шиша не хочешь? - Казаков с силой швырнул на стол финку, которую держал в руке.

Капитан Алмазов, словно статуя - гвардейского роста, плечистый, - сжав губы, смотрел на нас. Я спросил у него:

- Вы на какой машине пойдете?

- На четвертой.

- И я с вами.