Остановка в Чапоме   ::   Никитин Андрей Леонидович

А больше из молодых нет никого! Да что молодые: на всю Сосновку работоспособных - тридцать четыре человека, причем из них в обслуживании работают четырнадцать - ветеринар, фельдшер, киномеханик, три уборщицы, учительница, заведующая клубом, председатель сельсовета, связистов двое, два завмага, хлебопекарня... Значит, на колхоз приходится всего двадцать человек, из них пять - в пастухах...

Жесткий расчет, ничего не скажешь.

Сосновка стоит в глубине широкого залива, где в него впадает река Сосновка. Так здесь всегда и селились: если есть река - значит, есть рыба, есть хоть немного по реке покосов и земли для пахоты.

В нескольких милях от берега лежит высокий каменный остров Сосновец, над которым поднимается толстая башня старого маяка. За островом куда ни глянь - белым-бело: подогнало лед. Теперь уже не отдельные льдины, а куски поля, оторвавшись, плывут по салме - проливу между островом и материком. Там, дальше, где под холодным полярным солнцем сверкает сплошное ледяное поле, чернеют точки, от которых поднимается густой черный дым,- ледоколы из Мурманска и Архангельска которую неделю обкалывают лед вокруг затертых пароходов.

Канев перехватывает мой взгляд, задержавшийся на ледяном поле.

- Шесть рейсов "Воровского" не было, на последних консервах сидим, а оленей нам весной не разрешают забивать. Вот как бывает: свои олени, сами выращиваем и пасем, а есть - не смей! Конечно, забили бы, как же людям без мяса сидеть, да только где олени? Комар еще не вывелся, холодно, вот они и держатся в лесу, а нам даже поехать искать их не на чем.