Остановка в Чапоме   ::   Никитин Андрей Леонидович

Причина грохота и шума - гнилые балки, на которые легло междуэтажное перекрытие, мокрые от позапрошлогодних дождей и прошлогоднего снега брусья - старые брусья ветхих, разобранных домов Мурманска, которые привезли сюда, за тридевять земель, чтобы выстроить гостиницу.

Не для туристов: Терский берег теперь для них закрыт. И не для шабашников, которые сейчас в ней живут и ее доделывают. Для колхозников. Точнее - для колхозных охотников, которые будут собираться здесь ранней весной на зверобойный промысел, за последние десятилетия полностью перешедший в руки архангельских колхозов.

И, просыпаясь в очередной раз от грохота сапог по коридору, я не перестаю удивляться, что судьба снова привела меня в Чапому. В ту Чапому, о которой я столько писал и вспоминал, полагая, что уже никогда на рубчатый песок здешнего отлива не лягут отпечатки моих резиновых сапог и с высокого угора не откроется вдруг древнее поморское село на наволоке, охваченном с трех сторон сверкающим ультрамарином реки и моря..

Все получилось иначе. Далекий "завтрашний" день, о котором я когда-то думал, вдруг оказался днем сегодняшним со всеми его заботами и сомнениями. И, конечно же, надеждами.

Тогда, в конце шестидесятых начале семидесятых годов, попадая на Терский берег то с борта парусной шхуны, то с "Соловков", совершавших регулярные рейсы между Архангельском и Кандалакшей, живя подолгу в селах, мне удалось узнать и увидеть многое.