Остановка в Чапоме   ::   Никитин Андрей Леонидович

В быт русских поморов олень вошел, по-видимому, сразу же, как только они появились в здешних местах. И богатство первых рыболовецких колхозов на Кольской земле заключалось не только в сетях, карбасах и промысловых шхунах, но в значительной мере и в оленях.

Особенно заметно это было на восточной части берега, где за Чапомой и дальше, в сторону Пялицы и Пулоньги, к горлу Белого моря лес исчезает, уступая холмистой тундре.

Река Пулоньга, по которой и теперь проходит граница районов - на запад Терского, на восток Саамского,- в прошлом служила разделительной чертой, к которой старались не приближаться сосновские пастухи, а в равной мере пялицкие и чапомские. После того как колхозы в Пялице и Пулоньге слили с Чапомой, в колхозе "Волна" одно время держали стадо оленей до двух тысяч голов. Во время своих приездов на Терский берег я встречал его то возле Чернавки, то у самой Пялицы, то на Большой Кумжевой. Поэтому теперь мне было странно слышать, что в Чапоме не осталось ни одного оленя.

Перевели? Сдали на мясо в тяжелый год?

Нет, все было гораздо проще: стадо потеряли.

Выяснить, как было дело, удалось не сразу. Говорили увертливо, с недомолвками, конфузились. В конце концов я понял, что произошло это в два приема. Сначала осенью на очередном марше оторвалось чуть меньше половины. Не замеченные пастухами, олени ушли в леса, к диким сородичам. На следующий год молодые, неопытные пастухи просто-напросто проспали стадо, которое тихо снялось и точно так же ушло в леса.