ПИСЬМА К РУССКОЙ НАЦИИ   ::   Меньшиков Михаил Осипович

Но одно народное представительство, крайне невыработанное и случайное, не могло вывести нас из анархии. Необходимо было и новое правительство в стиле великой реформы. Столыпин чрезвычайно подошел к этому стилю или, по крайней мере, к главным его координатам. С первых же шагов и заявлений нового премьер-министра стало ясным, что глава власти нелицемерно предан идее народного представительства и что Государственная Дума дорога для него, как для самих ее членов. Это тоже было великой новостью, встреченной в обществе с восхищением. Министр, уважающий народ, не только допускающий народное представительство, но внимательно выслушивающий его и соображающийся с его волей, – этого мы ждали столетие и почти отчаялись, не дождавшись. И народ, и образованное общество к началу XX века были утомлены затянувшимся бюрократическим режимом, душой которого было неуважение к родине. Любовь к родине, может быть, у многих чиновников и была: но любовь, как известно, не исключает жестокости. Вспомните, как любовь к детям и к жене извращалась самодурством у купцов Островского: любовь любовью, но главное – «чего моя нога хочет». Этот самобытный тон жизни – наследие средних веков – был усвоен и государством и ясно вел к одичанию страны. Великая реформа и первый страж ее – Столыпин – внесли в наш заглохший патриотизм благородную прививку. Как для одичавшей яблони мало своих корней, для государственности мало любви к родине – необходимо еще и уважение к ней.