ПИСЬМА К РУССКОЙ НАЦИИ   ::   Меньшиков Михаил Осипович

Наконец, если не в данном деле Бейлиса, то во многих подобных делах разве не возможен и такой случай, классически простой: юстиции предоставляют сажать на скамью подсудимых кого она пожелает, но еврейский кагал входит в соглашение с известной частью присяжных и остается совершенно спокойным. Нет нужды оплачивать всех присяжных – достаточно половины их или даже одной трети. Ах, это невозможно! – воскликнет читатель, пребывающий на лучезарном Олимпе русской жизни. Но то, что невозможно на Олимпе, весьма обыкновенно у его подножия. Еврейский софист, смущающий совесть какого-нибудь землероба или жалкого писарька, вечно голодного, окруженного голодной семьей, будет говорить: «Да вы вовсе не покривите душой. Вы скажете только то, в чем безусловно убеждены, и не скажете, если есть хоть малейшая тень сомнения. А посмотрите, сколько тут сомнительно. Лучше десять виновных оправдать, чем обвинить одного невинного, говорит сам закон. Ведь вы лично не видали, как наш обвиняемый убивал мальчика? Если не видали, так и не утверждайте, что именно он убил. А вдруг не он? Не судите, да не судимы будете, сказал Христос, – прощайте и вам простится. В награду же за труд ваш и нежелание вредить евреям мы предлагаем вам маленькую сумму: двадцать-тридцать тысяч рублей. Подумайте немножко. Навсегда будете обеспечены и вы, и семья ваша. В купцы выйдете».

Вот приблизительно какой разговор возможен между евреями и неевреями в процессах, где еврейское преступление очевидно.