Последний год жизни Герцена   ::   Орлова Р

Поэт игосударственный деятель - старший цензор Министерства иностранных дел - понимал, что возникновение бесконтрольной печати за границей - "явление бесспорно важное. Было бы бесполезно скрывать уже осуществившиеся успехи этой литературной пропаганды". Единственным оружием противодействия, так полагал Тютчев, могла быть лишь свободная газета в России. И для такой газеты не будет недостатка в талантах. Но они "должны быть убеждены, что призываются не к полицейскому труду, а к делу, основанному на доверии", делу, осуществить которое нельзя без свободы3.

Идея Тютчева не осуществилась.

Пути Герцена и Тютчева соприкасались и позже. И не только как пути политических противников. В январе 1869 года Тютчев пишет (не для печати, конечно) эпиграмму:

Вы не родились поляком,

Слуга влиятельных господ.

С какой отвагой благородной

Громите речью вы свободной

Всех тех, кому зажали рот.

Герцен с радостью поместил бы такую эпиграмму в "Колоколе", где много раз с издевкой, с возмущением разоблачался полицейский литератор Скарятин.

"Все те, которые хотят Русь мерить на ярды и метры, не знают ее" (статья "Россия и Польша") - эти слова перекликаются со знаменитым тютчевским:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить...

Двадцать седьмым февраля 1969 года помечено стихотворение Тютчева:

Нам не дано предугадать,

Как слово наше отзовется.