Последняя тайна рейха. Выстрел в фюрербункере. Дело об исчезновении Гитлера   ::   Арбатский Леон

Тому есть веское подтверждение. Чтобы рассказать о нем, придется забежать вперед. Осенью 1945 года НКВД приступило к проверке результатов расследования, проведенного весной того же года другим ведомством — военной контрразведкой СМЕРШ.

В соответствии с планом нового расследования в Бутырской тюрьме освободили восемь двухместных камер, в каждую из которых подсадили по агенту НКВД, владеющему немецким языком и снабженному подходящей легендой. В каждую из этих камер поместили по одному из «свидетелей по делу Гитлера», как значилось в заведенных на них делах. «Свидетели» подвергались пыткам холодом, голодом, бессонницей. По крайней мере, одного из них — шеф-пилота правительственной эскадрильи генерала авиации Бауэра — много раз избивали.

Линге достался сокамерник по фамилии (или присвоенному в НКВД псевдониму) Бемен. Этот Бемен в своем рапорте («агентурном заявлении») доносил начальству: вернувшись с допроса, Линге заявил ему, что никогда не расколется и поэтому его нельзя будет обвинить во лжи и что только он и Мартин Борман знают правду… Донос этот хранится в Государственном архиве в так называемом деле «Миф». Поразительное признание! О какой «правде» здесь идет речь?

Еще один вывод из сказанного выше: двое очевидцев, показания которых наименее правдоподобны — Кемпка и Аксман, — не просто демонстрируют свою осведомленность и стремятся доказать свою причастность к историческому событию. В их лжи есть система.