JК
Разные дни войны (Дневник писателя) :: Симонов Константин
Страница: 222 из 348Сэкономив полсуток, мы выехали из Вязьмы с этой командировкой на руках в ночь с 17-го на 18-е. 18-го утром были в Москве и, проведя там два дня, вернулись в Вязьму 20-го.
В дневнике эти двое суток, проведенных в Москве, превратились в одни. Все это было так скоротечно, что, Очевидно, уже через полгода показалось всего-навсего одними сутками.
Очевидно, в "Красную звезду" к Ортенбергу я пришел не в первый вечер своего приезда в Москву, а на второй, уже когда в "Известиях" появились две мои первые корреспонденции и первые снимки Трошкина. Наверное, это и подогрело решимость редактора "Красной звезды" забрать меня к себе.
Свою третью корреспонденцию, "Горячий день", я написал уже в Москве 19-го, и она появилась в "Известиях" 20-го, в день нашего возвращения на фронт. Под первыми двумя стояло: "Действующая армия, 18 июля"; под третьей: "Действующая армия, 19 июля", - хотя на самом деле, как это видно из дневника, события, описанные в этих корреспонденциях, происходили 13 и 14 июля. Но в то время такая максимально приближенная к дню публикации датировка была общим явлением. Я проверил это, прочитав номера всех центральных газет за 19 июля 1941 года. Буквально всюду под всеми корреспонденциями из действующей армии стоит дата: 18 июля.
Можно понять положение редакций в те дни: материалы поступали скупо, доставлялись с великим трудом, порой с риском для жизни, а сам характер материалов с пометкой "Действующая армия", как правило, был таков, что смещение дат не играло особой роли.
В дневнике эти двое суток, проведенных в Москве, превратились в одни. Все это было так скоротечно, что, Очевидно, уже через полгода показалось всего-навсего одними сутками.
Очевидно, в "Красную звезду" к Ортенбергу я пришел не в первый вечер своего приезда в Москву, а на второй, уже когда в "Известиях" появились две мои первые корреспонденции и первые снимки Трошкина. Наверное, это и подогрело решимость редактора "Красной звезды" забрать меня к себе.
Свою третью корреспонденцию, "Горячий день", я написал уже в Москве 19-го, и она появилась в "Известиях" 20-го, в день нашего возвращения на фронт. Под первыми двумя стояло: "Действующая армия, 18 июля"; под третьей: "Действующая армия, 19 июля", - хотя на самом деле, как это видно из дневника, события, описанные в этих корреспонденциях, происходили 13 и 14 июля. Но в то время такая максимально приближенная к дню публикации датировка была общим явлением. Я проверил это, прочитав номера всех центральных газет за 19 июля 1941 года. Буквально всюду под всеми корреспонденциями из действующей армии стоит дата: 18 июля.
Можно понять положение редакций в те дни: материалы поступали скупо, доставлялись с великим трудом, порой с риском для жизни, а сам характер материалов с пометкой "Действующая армия", как правило, был таков, что смещение дат не играло особой роли.