JК
Русские плюс... :: Аннинский Лев
Страница: 704 из 716Потому что если она получит комфорт и уютное сытое довольство с цветными этикетками, то перестанет писать свои возмутительные тексты, а это для нее конец. Так что и ее ненависть ко всему русскому — чисто русская.
Пока спор идет внутри культуры — это благо. Такой спор бесконечен, но и живителен. Страшно, если пойдет «на ножи»: тогда идеи будут убивать.
Но даже и в этом, страшном случае — надо удержать русское имя, русскую духовную задачу.
Быть русскими не только в счастье, но и в беде.
ЭПИЛОГ
ГЛОБАЛЬНОЕ И НАЦИОНАЛЬНОЕ: ЧЬЯ ВОЗЬМЕТ?
Гёте не знал слова «глобализация». Однако первым, насколько я знаю, употребил словосочетание «мировая литература». Так что есть соблазн предположить, что тогда она и началась. Хотя она началась раньше. Всегда, во все времена была соотнесенность частей человеческой культуры — при всей нерегулярности прямых контактов и перекличек; мы теперь, составляя и изучая историю «мировой литературы», эту общую историю достаточно логично «вычитываем» из невообразимо далеких текстов: что-то заложено, что-то таится, что-то общечеловеческое присутствует в замысле о человечестве, и существует столько же, сколько сама человеческая культура.
Вы скажете, что именно и только теперь прямые контакты и непрерывные переклички ощутимо привели ко «всемирному процессу», к «мэйнстриму», к «общему потоку», на фоне которого барахтанье отдельных национальных организмов может вызвать у знатока лишь улыбку.
Пока спор идет внутри культуры — это благо. Такой спор бесконечен, но и живителен. Страшно, если пойдет «на ножи»: тогда идеи будут убивать.
Но даже и в этом, страшном случае — надо удержать русское имя, русскую духовную задачу.
Быть русскими не только в счастье, но и в беде.
ЭПИЛОГ
ГЛОБАЛЬНОЕ И НАЦИОНАЛЬНОЕ: ЧЬЯ ВОЗЬМЕТ?
Гёте не знал слова «глобализация». Однако первым, насколько я знаю, употребил словосочетание «мировая литература». Так что есть соблазн предположить, что тогда она и началась. Хотя она началась раньше. Всегда, во все времена была соотнесенность частей человеческой культуры — при всей нерегулярности прямых контактов и перекличек; мы теперь, составляя и изучая историю «мировой литературы», эту общую историю достаточно логично «вычитываем» из невообразимо далеких текстов: что-то заложено, что-то таится, что-то общечеловеческое присутствует в замысле о человечестве, и существует столько же, сколько сама человеческая культура.
Вы скажете, что именно и только теперь прямые контакты и непрерывные переклички ощутимо привели ко «всемирному процессу», к «мэйнстриму», к «общему потоку», на фоне которого барахтанье отдельных национальных организмов может вызвать у знатока лишь улыбку.