JК
Русское солнце :: Караулов Андрей Викторович
Страница: 123 из 328Прав Александр Сергеевич! Странно: почему Пушкин всегда прав, а? Как это может быть?..
Только не старость, нет — возраст. Разные вещи! А для женщины, кстати говоря, возраст мужчины вообще не важен. Важнее другое: чье это время, его или не его, нет ничего страшнее, когда человек, тем более молодой, теряет ощущение времени…
В свое время Борис Александрович увел Ирину Ивановну у Лемешева, великого Лемешева — она была его женой.
Великие люди — странные люди; Сергей Яковлевич ужасно ревновал к Ивану Семеновичу Козловскому, — вот ведь как, а? И ревновал-то из-за глупости! Он не мог простить Козловскому… что? Стыдно сказать, ноги! У Козловского были роскошные, дивной красоты ноги! На репетиции «Евгения Онегина» в сцене дуэли Лемешев рассвирепел, когда Борис Александрович предложил ему мизансцены Козловского. Он чуть не сломал скамейку, на которую Ленский — Козловский ставил левую ногу, ушел в глубь сцены, подальше от рампы и здесь — гениально! — пел: «Куда, куда вы удалились…»
В Питере, на трамвайной остановке, премьер Александринки Юрий Михайлович Юрьев увидел молоденького солдата, приехавшего с фронта.
— Боже мой, какие ноги! — заорал Юрьев, подбежал к солдатику и почти насильно привел его в Александрийский театр.
Солдата звали Николай Симонов, он стал великим актером…
Ну, хорошо.
Только не старость, нет — возраст. Разные вещи! А для женщины, кстати говоря, возраст мужчины вообще не важен. Важнее другое: чье это время, его или не его, нет ничего страшнее, когда человек, тем более молодой, теряет ощущение времени…
В свое время Борис Александрович увел Ирину Ивановну у Лемешева, великого Лемешева — она была его женой.
Великие люди — странные люди; Сергей Яковлевич ужасно ревновал к Ивану Семеновичу Козловскому, — вот ведь как, а? И ревновал-то из-за глупости! Он не мог простить Козловскому… что? Стыдно сказать, ноги! У Козловского были роскошные, дивной красоты ноги! На репетиции «Евгения Онегина» в сцене дуэли Лемешев рассвирепел, когда Борис Александрович предложил ему мизансцены Козловского. Он чуть не сломал скамейку, на которую Ленский — Козловский ставил левую ногу, ушел в глубь сцены, подальше от рампы и здесь — гениально! — пел: «Куда, куда вы удалились…»
В Питере, на трамвайной остановке, премьер Александринки Юрий Михайлович Юрьев увидел молоденького солдата, приехавшего с фронта.
— Боже мой, какие ноги! — заорал Юрьев, подбежал к солдатику и почти насильно привел его в Александрийский театр.
Солдата звали Николай Симонов, он стал великим актером…
Ну, хорошо.