Русское солнце   ::   Караулов Андрей Викторович

Коммунист, победивший коммунистов, то есть самого себя! Памятник — это покаяние тех, кто травил и унижал его все эти годы, кто смеялся над ним после Успенских дач, кто злобно шипел ему в спину, когда он положил на трибуну партийного съезда свой партбилет, покаяние тех, кто просто непонимал его и не верил ему, будущему Президенту России.

Ельцин — освободитель; памятник как признание, которого ему так не хватает сейчас! Его победа — уже на века.

— Пойдем, Борька, домой. Холодно уже.

— Дед, а охрана это твои слуги?

— Почему слуги? Они — мои друзья.

— А чего ты на них орешь?

— Я ору?

— Ну не я же… — Борька недовольно посмотрел на Ельцина.

— А ш-шоб знали.

— Они не знают, что ты Президент? — охнул Борька.

— Ну… — Ельцин остановился, — ну… шоб не забывали!

— А забывают?..

— Нет, ну… пусть помнят, значит…

Ветер размахнулся и налетел на старые сосны. Они обиженно вздрогнули, затрещали — из последних сил.

Поразительная особенность Ельцина резко, на полуслове обрывать любые, даже серьезные разговоры, была невыносимой; он отключался и замолкал, предлагая — всем — подождать, пока он. Президент, обдумает свои мысли. Ждать приходилось долго. На самом деле Ельцин с детства, ещё с Урала привык к мысли, что его никто не любит; у Ельцина никогда, даже в школе, во дворе, где он жил, не было друзей. Все сторонились молчаливого, угрюмого парня, который имел такой вид, будто хотел съездить кому-нибудь по шее…

Именно потому, что Ельцин раз и навсегда уверил себя, что его никто не любит, он и к людям привык относиться без любви — ко всем.

Когда Ельцин в чем-то сомневался (неважно в чем), с ним было можно и нужно спорить.