Русское солнце   ::   Караулов Андрей Викторович

 — Да он сам кого хочешь на галеры отправит!

Чуприянов не ответил. Он сидел опустив голову и сжимая в руке пустую рюмку.



26

— Андрюха! Козырев! Ан-дрю-ха!..

Андрей Козырев выглянул в коридор:

— Чего?

— Андрюха, где документ?

Внешне Шахрай был спокоен, даже если он волновался.

— Какой?

— Тот, что вчера утрясали. Про СНГ.

Козырев насторожился:

— Машинистке под дверь засунул. Ночь же была!

— Машинистке?

— Ей…

Шахрай развернулся и пошел в конец коридора.

— Что случилось-то? — Козырев схватил рубашку. Он был в модных спортивных штанах и в домашних тапочках на босу ногу.

— Бумага исчезла.

— Как исчезла?!

— С концами.

— Но через час подписание!..

— В том-то и дело…

Коридор был какой-то неуклюжий, кривой и очень темный. Коммунисты не умели строить приватные резиденции.

— А бумажка, поди, уже у Горбачева…

— Чисто работают, — заметил Шахрай. — Хоть бы ксерокс оставили…

В окружении Президента России Бурбулис и Шахрай были, пожалуй, единственными людьми, которые не боялись Ельцина. Однажды, когда Ельцин провалил на съезде депутатов какой-то вопрос, Шахрай, публично, с матом, объяснил Ельцину, что он — осел, Ельцин простил.

Навстречу шел Коржаков:

— Ну?

— Ищем, — сказал Шахрай.

— А чё искать… — скривился Коржаков, — сп….ли — эх! Не уследили…

Странно, но Коржаков при Козыреве стеснялся ругаться по-матери.