С человеком на борту   ::   Галлай Марк

Кстати, если все-таки проделать эту бесчеловечно жестокую операцию, то по прошествии скольких-то (не берусь назвать, скольких именно) лет воздействие такой превращённой в музейный экспонат личности на других людей пошло бы и в этом противоестественном качестве неизбежно на убыль.

Вряд ли доброжелатели Гагарина хотели такой участи для него.

Нет, при всей трагичности того, что случилось 27 марта 1968 года, вывод «не надо было давать ему летать» из происшедшего не вытекает. Отлучать лётчика Гагарина от авиации было ни с какой стороны невозможно.

А вот ещё один вопрос, который мне не раз приходилось слышать: «Ну а как все-таки сам Гагарин, повлияла на него выпавшая на его долю мировая слава? Изменился он как-то за эти семь лет — от дня полёта в космос до дня гибели — или нет?»

Ответ на этот вопрос, наверное, правильнее начинать с конца: изменился или нет.

Вообще говоря, конечно, изменился. Странно было бы, если бы не изменился. Уместно спросить любого человека: «А вы сами за последние семь лет своей жизни изменились или нет?» Ведь независимо от того, пришла ли к вам за эти годы слава (и если пришла, то какого, так сказать, масштаба), независимо от этого обязательно пришла какая-то новая работа (пусть по прежней специальности), новая ответственность, новые мысли, новые контакты с людьми, новые удовлетворения, новые неудовлетворённости… Особенно если эти семь лет охватывают такой динамичный возрастной интервал человеческой жизни, как лежащий между двадцатью семью и тридцатью четырьмя годами.