JК
Школьный альбом :: Нагибин Юрий
Страница: 1 из 78---------------------------------------------
Нагибин Юрий
Школьный альбом
Юрий Маркович Нагибин
ШКОЛЬНЫЙ АЛЬБОМ
Быль
1
Мне оставили этот большой альбом в красном коленкоровом переплете, на титульном листе которого старательно выведено тушью: "311-я школа, выпуск 1938 года", чтобы я заполнил два чистых листа - в одном разделе: "Они сражались и погибли за Родину" - на Павлика С., моего первого и лучшего друга, в другом: "Здоровья и счастья" - на самого себя, которому это пожелание в самый раз. Есть еще третий раздел - "Вечная память" - о безвременно ушедших: от старых ран и недугов войны, как Володя А., или от мирных болезней, как автодорожник Люсик К., или от самогубления, как инженер Юра П.
Есть особая судьба, и я жалею, что не мне поручили написать о Ляле Румянцевой. Досрочно окончив медицинский институт, она пошла работать врачом в лагерь немецких военнопленных армии Паулюса; те привезли из-под Сталинграда жестокий тиф, Ляля заразилась и умерла - двадцати трех лет. Но мои школьные друзья, составители альбома, рассудили иначе - наверное, справедливо, - что о Ляле должны написать Ира и Нина, учившиеся с ней в школе с первого до последнего класса, затем в институте с первого до последнего курса и метавшиеся в тифозном бреду на соседних госпитальных койках. Лишь здесь их пути разошлись: Ляли не стало, Ира и Нина вернулись в жизнь.
Нагибин Юрий
Школьный альбом
Юрий Маркович Нагибин
ШКОЛЬНЫЙ АЛЬБОМ
Быль
1
Мне оставили этот большой альбом в красном коленкоровом переплете, на титульном листе которого старательно выведено тушью: "311-я школа, выпуск 1938 года", чтобы я заполнил два чистых листа - в одном разделе: "Они сражались и погибли за Родину" - на Павлика С., моего первого и лучшего друга, в другом: "Здоровья и счастья" - на самого себя, которому это пожелание в самый раз. Есть еще третий раздел - "Вечная память" - о безвременно ушедших: от старых ран и недугов войны, как Володя А., или от мирных болезней, как автодорожник Люсик К., или от самогубления, как инженер Юра П.
Есть особая судьба, и я жалею, что не мне поручили написать о Ляле Румянцевой. Досрочно окончив медицинский институт, она пошла работать врачом в лагерь немецких военнопленных армии Паулюса; те привезли из-под Сталинграда жестокий тиф, Ляля заразилась и умерла - двадцати трех лет. Но мои школьные друзья, составители альбома, рассудили иначе - наверное, справедливо, - что о Ляле должны написать Ира и Нина, учившиеся с ней в школе с первого до последнего класса, затем в институте с первого до последнего курса и метавшиеся в тифозном бреду на соседних госпитальных койках. Лишь здесь их пути разошлись: Ляли не стало, Ира и Нина вернулись в жизнь.