Шутки усталых вождей   ::   Джалагония Валерий

В статье известного литературоведа Исаака Нусинова, которую я возродил из пепла (может, правильнее сказать: из клея?), по поводу процитированных строк сказано: "подымаются до эпоса революции".

А вот трагический спектакль в Колонном зале, звездой которого был Радек, закончился не столь пафосно. Приговор был объявлен в четыре утра, когда измотаны были все -- судьи, обвиняемые, зрители. Уходя с конвоиром, пишет Фейхтвангер, Радек "обернулся, приветственно поднял руку, почти незаметно пожал плечами, кивнул остальным приговоренным к смерти, своим друзьям, и улыбнулся. Да, он улыбнулся".

Почему хотя бы в этот миг ни один из осужденных, с первого дня знавших, что их ожидает, не крикнул в зал, что все происшедшее -инсценировка, кровавый фарс? Почему не сделал самого естественного -- не проклял Сталина?

Артур Кестлер предложил свою версию этого феномена, получившую название "теория Рубашова". Он изложил ее в книге "Слепящая мгла" и досказал в "Автобиографии", имея на руках дополнительные аргументы. Кестлер, писатель и журналист, знал коммунистическую систему изнутри. В партию он вступил в Германии, участвовал в борьбе с фашизмом. Несколько лет провел в Советском Союзе, ездил по стране, в которой ему далеко не все нравилось. Однако, соблюдая партийную дисциплину, он заставлял себя верить в историческую правоту коммунистических идей. Потом по заданию партии отправился в Испанию, где полыхала гражданская война. Попал во франкистскую тюрьму, ожидал расстрела...

Пережив глубокий духовный кризис, он написал роман "Слепящая мгла", в котором вынес приговор увлечению своей молодости.