JК
Сказки темного леса :: Автор неизвестен
Страница: 936 из 1021Поэтому мы отнеслись к своему дежурству чрезвычайно серьезно: заказали в местном кабаке два чайничка водки (по каким-то причинам водку здесь подавали разлитой в небольшие керамические чайники), взяли красный маркер и принялись отмечать “особо опасных неуподоблюсь”, замеченных при входе в ДК.
К половине восьмого через наш с Юрой “пост” прошло около ста пятидесяти человек. У меня рябило в глазах от невообразимого количества плащей-занавесок, обилия бисерных “фенечек” и нелепых деревянных мечей. Повсюду, куда не кинь взгляд, толпились сорокоманы, перумисты, “неуподоблюсь” и прочая сволочь. Доставшиеся нам “списки” были как будто в огне от многочисленных красных пометок, но были и такие “неуподоблюсь”, которых мы видели сегодня впервые.
Почти нигде не было видно нормальных лиц, на которых бы отдыхал взгляд. Жирные бабищи и кривые, субтильные юноши, сведенные судорогой надменности скулы и маслянисто блестящие, бегающие глаза. Мне редко доводилось видеть в одном месте такое количество вырожденцев — разве что в Москве, на сборище под названием “Эгладор”. Для Санкт-Петербурга же это был своеобразный “рекорд”.
Разумеется, мы не сидели без дела: как только в дверь протискивался кто-нибудь из “числящихся в особых списках”, мы с Юрой подавали засевшим в кабаке товарищам условный сигнал. Тогда двое наших брали новоприбывшего под руки, аккуратно разворачивали и без лишнего шума сопровождали до расположенного неподалеку входа в туалет.
К половине восьмого через наш с Юрой “пост” прошло около ста пятидесяти человек. У меня рябило в глазах от невообразимого количества плащей-занавесок, обилия бисерных “фенечек” и нелепых деревянных мечей. Повсюду, куда не кинь взгляд, толпились сорокоманы, перумисты, “неуподоблюсь” и прочая сволочь. Доставшиеся нам “списки” были как будто в огне от многочисленных красных пометок, но были и такие “неуподоблюсь”, которых мы видели сегодня впервые.
Почти нигде не было видно нормальных лиц, на которых бы отдыхал взгляд. Жирные бабищи и кривые, субтильные юноши, сведенные судорогой надменности скулы и маслянисто блестящие, бегающие глаза. Мне редко доводилось видеть в одном месте такое количество вырожденцев — разве что в Москве, на сборище под названием “Эгладор”. Для Санкт-Петербурга же это был своеобразный “рекорд”.
Разумеется, мы не сидели без дела: как только в дверь протискивался кто-нибудь из “числящихся в особых списках”, мы с Юрой подавали засевшим в кабаке товарищам условный сигнал. Тогда двое наших брали новоприбывшего под руки, аккуратно разворачивали и без лишнего шума сопровождали до расположенного неподалеку входа в туалет.