JК
Сказки темного леса :: Автор неизвестен
Страница: 978 из 1021Набрав десятка полтора одеял, Боря свалил их на полку, влез в середину этой кучи и довольно захрапел, игнорируя все попытки проводника вернуть награбленное. Так что неудивительно, что в Твери проводник отказался будить наших товарищей. Пожалуй, его вполне можно было понять.
К середине дня мы оказались на Курском вокзале, откуда стартуют электрички до Чехова. Там мы должны были встретиться с нашим московским товарищем Дурманом и с гостившим у него по случаю Маклаудом. Те который день сидели у Дурмана на хате, предаваясь пьяному безделью, но как только Барин им позвонил, вмиг похватали свои вещички и через час были уже на вокзале. Так нас стало одиннадцать: двое девчонок и девять парней, столпившихся возле кучи сваленных как попало рюкзаков.
Стоял погожий июльский денек, солнце жарило вовсю. Над асфальтом поднималось раскаленное марево, причудливо менявшее силуэты одуревших от зноя людей, нескончаемыми толпами набивавшихся в стоящие у перронов электрички. Воздух был черен от смога, в котором угадывался запах разогретого пластика и густой смрад вездесущей шавермы. Мы спасались от жары ледяным пивом, я как раз приканчивал бутылочку, когда к нам протолкался сквозь толпу незнакомый молодой человек — в квадратных очках на пол-лица и с куцей, бомжовского вида бородкой. Он был похож на обнищавшего студента, но шагал гордо, сжимая в правой руке тонкий деревянный посох.
К середине дня мы оказались на Курском вокзале, откуда стартуют электрички до Чехова. Там мы должны были встретиться с нашим московским товарищем Дурманом и с гостившим у него по случаю Маклаудом. Те который день сидели у Дурмана на хате, предаваясь пьяному безделью, но как только Барин им позвонил, вмиг похватали свои вещички и через час были уже на вокзале. Так нас стало одиннадцать: двое девчонок и девять парней, столпившихся возле кучи сваленных как попало рюкзаков.
Стоял погожий июльский денек, солнце жарило вовсю. Над асфальтом поднималось раскаленное марево, причудливо менявшее силуэты одуревших от зноя людей, нескончаемыми толпами набивавшихся в стоящие у перронов электрички. Воздух был черен от смога, в котором угадывался запах разогретого пластика и густой смрад вездесущей шавермы. Мы спасались от жары ледяным пивом, я как раз приканчивал бутылочку, когда к нам протолкался сквозь толпу незнакомый молодой человек — в квадратных очках на пол-лица и с куцей, бомжовского вида бородкой. Он был похож на обнищавшего студента, но шагал гордо, сжимая в правой руке тонкий деревянный посох.