JК
Сказки темного леса :: Автор неизвестен
Страница: 984 из 1021 — Убирайтесь отсюда вон!
Но мы демонстративно не обращали на него никакого внимания, чем в кратчайшие сроки совершенно вывели его из себя. Видя, что нам насрать на его крики и ругань, Прудковский подобрал полы своей рясы и потрусил вдоль края поля в направлении “мастерятника”.
— Жаловаться побежал, — удовлетворенно произнес Боря. — Скоро вернется со свитой! А ну, айда превращаться!
Похватав рюкзаки, мы вынули оттуда наши новые костюмы, и через какие-нибудь пять минут “периферийные пионеры” исчезли. Пропали тельняшки и драный камуфляж, нырнули в глубину рюкзаков военные куртки, коротко остриженные головы скрыла мягкая ткань угольно-черных “арафаток”. А когда из рюкзаков появились изящные сабли и широкие алые пояса, даже мы сами перестали себя узнавать.
То же самое Прудковский, который вернулся через десять минут, волоча за собой еще четверых: Куковлева, Ульдора, Гэса и того самого Кантора, который как бы принял у нас “хаморскую заявку”. Подойдя поближе, Прудковский с недоумением уставился на нас, не в силах проникнуть в суть произошедшей перемены. По его лицу видно было, что он не может решить: те ли перед ним люди? Молчание затянулось, и первым его нарушил Барин.
— Кто из вас мастер? — выйдя вперед, спросил он. — С кем тут можно поговорить?
— Я, — ответил Кантор, недоуменно озирающийся по сторонам. — А это вы… гномы?
— Нет, — удивился Барин.
Но мы демонстративно не обращали на него никакого внимания, чем в кратчайшие сроки совершенно вывели его из себя. Видя, что нам насрать на его крики и ругань, Прудковский подобрал полы своей рясы и потрусил вдоль края поля в направлении “мастерятника”.
— Жаловаться побежал, — удовлетворенно произнес Боря. — Скоро вернется со свитой! А ну, айда превращаться!
Похватав рюкзаки, мы вынули оттуда наши новые костюмы, и через какие-нибудь пять минут “периферийные пионеры” исчезли. Пропали тельняшки и драный камуфляж, нырнули в глубину рюкзаков военные куртки, коротко остриженные головы скрыла мягкая ткань угольно-черных “арафаток”. А когда из рюкзаков появились изящные сабли и широкие алые пояса, даже мы сами перестали себя узнавать.
То же самое Прудковский, который вернулся через десять минут, волоча за собой еще четверых: Куковлева, Ульдора, Гэса и того самого Кантора, который как бы принял у нас “хаморскую заявку”. Подойдя поближе, Прудковский с недоумением уставился на нас, не в силах проникнуть в суть произошедшей перемены. По его лицу видно было, что он не может решить: те ли перед ним люди? Молчание затянулось, и первым его нарушил Барин.
— Кто из вас мастер? — выйдя вперед, спросил он. — С кем тут можно поговорить?
— Я, — ответил Кантор, недоуменно озирающийся по сторонам. — А это вы… гномы?
— Нет, — удивился Барин.