Спрятанная война   ::   Боровик Артем

Словно желая еще больше шокировать пуританствующую Америку, Переслени встал с лавки, принял позу оперного певца и запел низким грудным голосом:

Широка-а-а страна моя родная!

Много в ней больших концлагерей.

Я другой такой страны не знаю,

Где людей содержат, как зверей-е-е-ей!

Зааплодировав самому себе и раскланявшись на три стороны, он сел.

– В Афганистане, – Алексей посерьезнел, – я видел, как люди боролись друг с другом за будущность страны.

Десятки стран сегодня борются за будущность мира. Я же предпочел уйти в семинарию и бороться с бесами только за самого себя. Каждый должен следовать за Богом в меру своего разумения. Там я понял, как далеко христианство от Христа, а коммунизм – от коммунистической мечты… Россия сегодня стоит на пороге новой веры или философии – называй, как хочешь. Мир прошел уже через религию Бога-Отца. Он познал религию Бога-Сына. Настал черед религии Бога-Духа Святого. Верю, что она выйдет из России.

Мысль его металась из стороны в сторону, словно птица в комнате. Говорил он быстро, глотая слова, изредка облизывая сухие губы. Глаза Переслени горячечно блестели.

– Россия, – продолжал он, схватив меня за руку, – вечно шарахалась из стороны в сторону, едва поспевая за своей интеллигенцией. Возьмем для примера девять лет войны в Афганистане. Страна перескочила от убеждения, что "вой на – это святое, патритическое дело", к уверенности в том, что "война – это ад, мерзость и позор", не только без каких-либо сомнений, но и без всякой промежуточной стадии. А как будет думать она завтра утром? Ты знаешь? Я – нет.