JК
Спрятанная война :: Боровик Артем
Страница: 43 из 228Измена…"
***
Особист, как я и предполагал, оказался человеком крайне немногословным Без каких-либо запоминающихся черт лица – в этом, видно, и заключалась его главная особенность. Он разглядывал меня внимательно, и в его глазах ясно читалась помесь любопытства и настороженности.
По-моему, он никак не мог определить своего отношения ко мне и потому предпочитал слушать, но не говорить.
– Вы, – спросил Иванов, – виделись с Деревляным до или после объявления амнистии?
– После.
– Я понимаю, что вы устали, – Николай Васильевич бросил полтора кусочка сахара в свою кружку, – но без рассказа об этой встрече я вряд ли смогу отпустить вас спать.
Особист достал из нагрудного кармана блокнот и шариковую ручку.
– Хорошо, – согласился я, – но за это вы мне подробно расскажете про вашу жизнь, дивизию и войну. Идет?
Иванов улыбнулся:
– Идет.
Офицер особого отдела что-то пометил в своих записях.
V
…Нью-Йорк плавился под перпендикулярными лучами полуденного солнца. Люди чувствовали себя не лучше, чем бройлеры в электродуховке. Казалось, стонали от изнеможения даже признаки некогда роскошной растительности, что много десятков лет назад, на заре прошлого столетия, оказалась погребенной под улицами и домами гигантского города. Сквозь асфальт прорастали невидимые дикие каштаны, тутовники и дубы. Горожане прилипли к кондиционерам, тщетно охлаждавшим раскаленный воздух, пропитанный асфальтовыми испарениями и приторными запахами отработанного бензина.
***
Особист, как я и предполагал, оказался человеком крайне немногословным Без каких-либо запоминающихся черт лица – в этом, видно, и заключалась его главная особенность. Он разглядывал меня внимательно, и в его глазах ясно читалась помесь любопытства и настороженности.
По-моему, он никак не мог определить своего отношения ко мне и потому предпочитал слушать, но не говорить.
– Вы, – спросил Иванов, – виделись с Деревляным до или после объявления амнистии?
– После.
– Я понимаю, что вы устали, – Николай Васильевич бросил полтора кусочка сахара в свою кружку, – но без рассказа об этой встрече я вряд ли смогу отпустить вас спать.
Особист достал из нагрудного кармана блокнот и шариковую ручку.
– Хорошо, – согласился я, – но за это вы мне подробно расскажете про вашу жизнь, дивизию и войну. Идет?
Иванов улыбнулся:
– Идет.
Офицер особого отдела что-то пометил в своих записях.
V
…Нью-Йорк плавился под перпендикулярными лучами полуденного солнца. Люди чувствовали себя не лучше, чем бройлеры в электродуховке. Казалось, стонали от изнеможения даже признаки некогда роскошной растительности, что много десятков лет назад, на заре прошлого столетия, оказалась погребенной под улицами и домами гигантского города. Сквозь асфальт прорастали невидимые дикие каштаны, тутовники и дубы. Горожане прилипли к кондиционерам, тщетно охлаждавшим раскаленный воздух, пропитанный асфальтовыми испарениями и приторными запахами отработанного бензина.