Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

Согласен или нет?

- Значит, по-твоему, Ефимова в комиссары, а Бастрюковав комдивы тогда лучше будет?

- Ну вот, - разочарованно протянул Левашов. Он огорчался, когда его не понимали. - Разве я об этом?

За окном затарахтела машина.

- "Газик" вернулся, - сказал Левашов. - Хотя по штату не положено, но Мурадов хозяйственный мужик был, чего не дадут, сам возьмет. Вот забрал на батарее у немцев радиоприемник, - показал Левашов на тот самый ящик в брезентовом мешке, на который показывал днем Лопатину, - забрал и трофейщикам не отдал, погнал в шею. Ответь мне, Ковтун, почему у нас так делается? Вот мы с тобой - командир и комиссар полка, а приемник этот нам слушать не положено. Нам его положено сдать. А Мурадов обиделся и не сдал.

- Раз положено - надо сдать, - сказал Ковтун.

- Ладно, сдадим, черт с ним. - Левашов махнул рукой. - Ну а все-таки, почему? Или кто-нибудь думает, что мы с тобой перед фашистами руки не поднимем, а перед их радио поднимем? Зачем такая обида?

- А если я тебя спрошу - зачем? - огрызнулся Ковтун, разозлившись оттого, что, несмотря на свою любовь к порядку, по совести не мог ответить на этот вопрос.

- Не знаю.

- Ну и я не знаю.

Левашов подошел к столу, завернул в газету остатки брынзы и сунул сверток в карман.

- У Слепова будем в батальоне - наголодаемся. Ему одно известно война, а покормить ни себя, ни людей не умеет.

Ковтун тоже встал и подошел к койке, на которой спал корреспондент.

- Тише, - сказал Левашов. - Разбудишь - за нами увяжется.