Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

"

- Так как же все-таки с мировой революцией, товарищ полковой комиссар? - все еще борясь с собой, с угрожающим спокойствием спросил он. Будет она когда-нибудь, по-вашему, или не будет?

- А пес с ней, потом разберемся... - не заметив его состояния, с хмельным упорством ответил Бастрюков.

И тут все, о чем, с трудом сдерживая себя до сих пор, помнил Левашов и в дороге и здесь, разом выскочило у него из головы.

- Какой же вы после этого полковой комиссар? - бешено прошептал он в лицо Бастрюкову.

- Ты чего, ты чего, - отстранился испуганный его страшным лицом Бастрюков, - напился, с ума сошел...

- Я - не вы... Со стакана не хмелею. А вот вы... Интересно бы на вас посмотреть, если б вы в плен к фашистам попали, как бы вы там заговорили? Может, и на Россию без большевиков согласились, раз вам - пес с ней, с мировой революцией?

- Говори, да не заговаривайся! - поднялся Бастрюков. - Встать!

Но Левашов уже стоял на ногах.

- Вы меня вне службы позвали, на откровенность? - по-прежнему не повышая голоса, сказал он. - Так вот вам на откровенность: паникер вы и сволочь, а не комиссар. И когда-нибудь вам это в послужной список так и впишут - уволить, как сволочь!

Левашов надвинул на лоб фуражку и вылетел из комнаты, прежде чем вконец опешивший Бастрюков успел что-нибудь ответить.

Ординарец в сенях спал как ни в чем не бывало. Левашов схватил с гвоздя шинель и оказался на улице.