Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

- А вы рапортов не подавали ехать под Москву? - спросил Лопатин у Иноземцева.

- Нет. Я воюю где прикажут.

- А вернуться но подводный флот не думаете?

- Об этом не мне думать, - сказал Иноземцев так угрюмо, что стало ясно: думает все время.

- Вот видите, - сказал Лопатин, - напрасно вы меня оберегали, не хотели спускать с борта. Все обошлось даже без выстрела...

- Я вас не оберегал, - сказал Иноземцев. - Просто боялся, что отстанете, придется или задерживаться из-за вас, или людей с вами оставлять. Не знал, что вы так хорошо по горам ходите. А что без выстрела, то почему я именно о вас должен думать? Почему у вас о себе такое представление, раз на вас, как и на мне, военная форма?

Лопатин ничего не ответил, подумав об Иноземцеве, что он правильный человек и что, когда подают в партию, рекомендации надо просить у таких, как он, а не у тех, кто готов дать ее любому...

Помолчав и сочтя, что достаточно поставил Лопатина на место, Иноземцев сказал миролюбиво:

- С выстрелами или без - раз на раз не приходится. Рындин считает, что если вы один раз в операцию с ним пошли, так он виноват перед вами, что боя не было. А люди рады, что задание выполнили - и без выстрела. На их жизнь всего этого еще хватит...

В Полярном Лопатин высадился первым, не дожидаясь Иноземцева и Рындина; у них оставались там, на охотнике, свои дела.

С Рындиным попрощался, а с Иноземцевым договорился прийти к нему в морскую разведку с очерком, чтоб он посмотрел.