Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

Тогда он приказал ночью вырыть окопы вокруг своей батареи и на всякий случай положил в нее часть прислуги с винтовками и гранатами. На рассвете он увидел, что немцы двинулись от пионерлагеря по направлению к батарее. Увидев это, он отдал приказание подготовить орудия к взрыву, а сам открыл по немцам огонь прямой наводкой. Еще только светало, видимость была плохая, они били сначала прямо по немцам, по дороге, потом перенесли огонь на пионерлагерь и на дорогу за ним. Когда совсем рассвело, выяснилось, что немцев в поле зрения батареи больше нет. Но видно никакого движении и в пионерлагере.

- Единственный человек среди всех вас, который, но заикаясь, доложил, что и как было, - укоризненно обратился Пантелеев к комиссару полка, когда артиллерист закончил свой доклад. - Стыд и срам! Шестнадцать часов прошло, а в полку до сих пор не знают, что с их передовой ротой - живая она или мертвая. А в полку, между прочим, всего девять стрелковых рот! - озлясь, крикнул он. - Девять дней так провоюете, с чем - с одним штабом останетесь?!

Сердце его было полно горечи. Хотя он вслух говорил еще предположительно, но про себя знал - с передовой ротой ночью случилась катастрофа.

- Товарищ дивизионный комиссар, забыл доложить, - обратился к Пантелееву артиллерист и высказал догадку, что, очевидно, немцы ночью переправили на косу орудия, потому что, когда батарея открыла огонь, немцы в свою очередь выпустили по ней несколько снарядов малого калибра с близкой дистанции.