Страница:
335 из 822
А у меня в глазах это лицо! Хочется сказать им: да помолчите вы, не говорите о нем, не сглазьте! А сказать нельзя!
- Да, сказать нельзя. - Лопатин снова вспомнил, как горят танки, и несколько секунд стоял и молчал.
- Пойдемте! Ну, что вы стали? О чем вы думаете? У вас-то у самого ничего плохого не случилось? - снова беря его под локоть, спросила женщина. Спросила так, словно могла помочь. - У вас-то кто на фронте?
- Кроме меня, никого. Если вы о родственниках. А друзья - почти все.
Они молча прошли еще сотню шагов.
- Евгения Петровна!
- Да? Что? - не сразу ответила женщина.
- Вот вы второй год на этом эвакопункте. Скажите, много детей по дороге сюда, до Ташкента, не выдерживают...
- Умирают, да?
- Да.
- Некоторые умирают. А другие - как без вести пропавшие. Про тех, кого больными снимают по дороге, на станциях, иногда подолгу не знаем, живы или умерли...
- А те, что сюда приезжают, в каком виде?
- Кто приезжает, почти всех ставим на ноги. Знаете, кого больше всех жаль, каких детей? Тех, кого уже во второй раз с места сорвали, а иногда и в третий. Сначала из-подо Львова - под Ростов. Оттуда на Кавказ, потом сюда! Наверное, надо было бы сразу сюда, но ведь кто же все знал заранее? Эти дети какие-то совсем себя потерявшие, в их голове все спуталось. У таких организм хуже борется с болезнями...
Они вышли к трамваю. Лопатину казалось, что в такой поздний час трамваи в Ташкенте пустые, как это бывало до войны. Но они шли, наоборот, битком набитые: люди ехали в ночную смену на военные заводы.
|< Пред. 333 334 335 336 337 След. >|