Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

А впрочем, где их тут, у нас, возьмешь - дорогих? Дорогие сам знаешь где! - горько, с нотой самоуничижения добавил он и усмехнулся.

- А сын от кого? - спросил Лопатин.

- Надо думать, от бывшего мужа, но при мне не распространялась о нем. Вообще не болтлива... Как твоя Ксения в своем новом быту?

- Довольна жизнью.

- Черт ее знает, - сказал Вячеслав Викторович. - Иногда годами думаем о женщинах, что они не такие, какие нам были нужны, а потом вдруг возьмешь и подумаешь: а может, мы не такие, какие им были нужны? Все-таки каждая невышедшая жизнь - дело обоюдное. Будь ты сам другой, могло бы и выйти!

- Не знаю. Меня на раскаяние не тянет.

- И присутствие нового мужа не зацепило?

- Не зацепило, - сказал Лопатин, которого зацепило совсем другое.

Когда эта молодая женщина смотрела на него там, за столом, своим странным, словно издалека вернувшимся взглядом ему показалось, что она одинока и свободна. Оказывается, нет. И не одинока и не свободна. И придет сюда послезавтра на Новый год с каким-то "дешевым", как выражается Вячеслав, человеком. Не одна, а вдвоем.

Он прошелся по комнате и взял в руки лежавшую на столе толстую конторскую книгу. Открыл и увидел на открытых страницах длинные строки, написанные тем ровным и твердим разборчивым почерком, которым Вячеслав всегда перебеливал свои стихи.

- Может, все-таки прочтешь? - спросил Лопатин, закрыв книгу.

Вячеслав Викторович не ответил.