Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

- Не только немца - буйвола может на спине притащить. Спрашиваю: как ты, Турдыев, там, во взводе разведки, - одни узбек, все остальные русские, как с ними жил? Отвечает: "Хорошо жил. Узбек - узбек поругается, уже война кончится - помнить будет! Русский - узбек поругается, пять минут прошло, говорит: "Юлдаш, закуривай", - уже все забыл! Русский человек хороший", говорит. Спрашиваю: какая у тебя там работа была, в разведке? Тяжелая? "Очень тяжелая, - говорит. - Восемьдесят - сто килограмм - очень тяжелая". Я сначала не понял, почему восемьдесят - сто килограмм? Объясняет: "Иногда, бывает, такой тяжелый попадается, волокешь язык - тяжелый язык!"

Юсупов рассмеялся, и, когда он рассмеялся, Лопатин увидел, какие у него набрякшие подглазья. Забавное воспоминание было всего-навсего минутой отдыха среди бессонной, невпроворот, работы. Его лежавшие на полированном гладком столе большие рабочие руки тоже показались Лопатину в это мгновение усталыми, отдыхающими. И он вспомнил, что этот человек, ставший секретарем ЦК, в молодости был грузчиком на хлопковом заводе и таскал на своей широкой спине шестипудовые мешки. Когда-то начинал жизнь с этого.

- Сегодня утром были ваши товарищи с киностудии, просили лес для постройки декораций. Но мы им столько леса, чтоб Сталинград построить, дать не можем.

- Да этого и не нужно, - сказал Лопатин. - Только для блиндажа надо построить, чтобы было правдоподобно.

- Вижу, плохой вы дипломат, - улыбнулся Юсупов.