Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

Режиссер подвинулся вместе со стулом, освобождая рядом с собой место Лопатину. - И теперь лучше поймете мое чувство. Вот здесь, за этим столом, при вас даю сегодня зарок: доделаю нашу с вами короткометражку, а потом пусть гром и молнии! - пока сам хотя бы ненадолго не съезжу на фронт, не стану больше делать лент о войне! Не смогу!

- Давайте работать, - повторил Лопатин.

13

- Пожалуй, к вечеру-то потеплело, - сказал режиссер, когда они вместе вышли на улицу. - Или вы так в нашей мечети намерзлись?

- Нет, действительно теплее, - сказал Лопатин. - Даже люди по-другому идут, чем утром.

- Значит, передать моей беспризорнице, что честно, но зря употребил все усилия привести вас к нам на Новый год?

- Выходит, так. Спасибо.

- Из спасибо шубы не сошьешь. Пошли бы к нам, глядишь, я б из вас еще и на Новом году что-нибудь нужное вытянул. Завтра-то - последний день!

- Да, завтра - последний день...

- Закончим, - сказал режиссер. - У нас с вами другого выхода все равно нет. Встретимся завтра ровно в десять. За последние сорок дней на фронте так все вверх тормашками перевернулось, что с радости выпить, конечно, хочется! Но все же не перебирайте! Вы на трамвай?

- Да.

- А я потопал к себе. - Он протянул руку Лопатину. - С наступающим вас! - И уже хотел идти, но задержался.