JК
Так называемая личная жизнь :: Симонов Константин
Страница: 623 из 822Берта Борисовна не так п-проста, как кажется, и в мое присутствие может дать тебе разумные советы по любым вопросу даже не такому, как разведка боем, которую предприняла твоя бывшая суп-пруга.
И Лопатин почувствовал, как в темноте на лестнице Гурский усмехнулся собственному звериному чутью.
- А что мне посоветует твоя мама, если это действительно разведка боем?
- Насколько я понимаю, моя мама считает, что один и т-тот же мужчина не должен по два раза жениться на одной и т-той же женщине.
Они сели в "виллис" и до вокзала уже не говорили на эту тему. На переднем сиденье, рядом с водителем, как обычно, рылся в своем вещевом мешке, пересчитывая на ощупь, сколько он взял с собой кассет, напарник Гурского в этой поездке - Витька Брагин, тот самый, который прошлой весной отвозил письмо Лопатина в Ташкент. Продолжать при нем начатый на лестнице разговор не хотелось. Он шуровал в своем мешке, а Лопатин с Гурским ехали сзади и молчали.
- Давно не видел вас, Василий Николаевич, - сказал Брагин, когда Лопатин с Гурским уже вылезали из "виллиса" у вокзала. - Как у вас с Ташкентом, порядок? Не зря я тогда старался?
Лопатин ничего не ответил, сделал вид, что пропустил мимо ушей. Обычно с горечью говорим, что на душе остался осадок - словно это и есть самое плохое. Но куда хуже, когда этот осадок вот так, как сейчас, взболтают и поднимут со дна души.
- Что означало в его п-простодушных устах прекрасное в своей универсальности попятно "п-порядок"? - когда они уже вышли на перрон, ревниво спросил Гурский, не любивший, чтобы кто-то знал что-то, чего но знал он сам.
И Лопатин почувствовал, как в темноте на лестнице Гурский усмехнулся собственному звериному чутью.
- А что мне посоветует твоя мама, если это действительно разведка боем?
- Насколько я понимаю, моя мама считает, что один и т-тот же мужчина не должен по два раза жениться на одной и т-той же женщине.
Они сели в "виллис" и до вокзала уже не говорили на эту тему. На переднем сиденье, рядом с водителем, как обычно, рылся в своем вещевом мешке, пересчитывая на ощупь, сколько он взял с собой кассет, напарник Гурского в этой поездке - Витька Брагин, тот самый, который прошлой весной отвозил письмо Лопатина в Ташкент. Продолжать при нем начатый на лестнице разговор не хотелось. Он шуровал в своем мешке, а Лопатин с Гурским ехали сзади и молчали.
- Давно не видел вас, Василий Николаевич, - сказал Брагин, когда Лопатин с Гурским уже вылезали из "виллиса" у вокзала. - Как у вас с Ташкентом, порядок? Не зря я тогда старался?
Лопатин ничего не ответил, сделал вид, что пропустил мимо ушей. Обычно с горечью говорим, что на душе остался осадок - словно это и есть самое плохое. Но куда хуже, когда этот осадок вот так, как сейчас, взболтают и поднимут со дна души.
- Что означало в его п-простодушных устах прекрасное в своей универсальности попятно "п-порядок"? - когда они уже вышли на перрон, ревниво спросил Гурский, не любивший, чтобы кто-то знал что-то, чего но знал он сам.