Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

Иногда ближе к верхушкам, а иногда посередине... И вспомнила калек у нас на Старом базаре, в Ташкенте. Скажите правду, вам не страшно завтра снова ехать туда?

- Не настолько, чтобы не ехать.

- Садитесь, выпьем чаю. Он крепкий, я не умею экономить. Пока есть, пью крепкий, а когда нет, пью кипяток.

Она разлила чай и только тут вспомнила о принесенном ею графине. Лопатин уже успел разглядеть эту желто-бурую жидкость, в которой лежала нарезанная спиралью, обесцвеченная до белизны лимонная корка.

- Совсем забыла, что у нас в доме все еще стоит эта довоенная водка. Без мужа никто ее не пил, вот она и стоит. Принесла, чтоб угостить вас, но стала наливать чай и забыла... Как вы думаете, ее можно пить? Она не испортилась за это время?

- Думаю, не испортилась, - улыбнулся Лопатин. - Если только в нее не доливать воды. Насколько я знаю, в одну можно испортить только таким способом.

Она расхохоталась своим громким мужским смехом и, открыв пробку, протянула ему графин:

- Попробуйте...

Он понюхал.

- Кажется, не доливали.

- Подождите, я что-то опять забыла? Да, рюмку.

Она вышла и вернулась с рюмкой.

- А вы? Что же, я буду один?

- А это непременно - вдвоем?

- Желательно.

- Если желательно, возьму и себе.

Она снова вышла и принесла вторую рюмку. Лопатин нерешительно начал наливать ей, ожидая, что она его остановит. Но она не остановила.

- Наливайте доверху. Мне, как это недавно выяснилось, все равно.

- Доброго пути вам.