JК
Так называемая личная жизнь :: Симонов Константин
Страница: 669 из 822И пока небо затянутотучами и ничего не видно за десять шагов, лучше всего подняться и идти вперед вдоль дороги до каких-нибудь кустов или полосы посадок, чтобы не оказаться утром на голом месте.
Он вспомнил, как в начале войны под Минском лежал в солнечное, ясное, без одного облачка утро посреди голой поляны и над ней один за другим, строча из пулеметов, проскакивали "мессершмитты". "Лежал, как червяк!" - с ожесточением вспомнил он, и в этом вдруг вспыхнувшем ожесточении была решимость выбраться. Глупо было бы, выбравшись тогда, не выбраться сейчас! После внезапной гибели танков он испытал непривычную для себя потерю воли, но сейчас эта потерянность прошла. Он поднялся с земли - сначала на колени, потом встал, ощупал себя, переступил с ноги на ногу, перенося то на одну, то на другую всю тяжесть тела, и почувствовал, что может идти.
15
Пройдя несколько сот шагов, Лопатин сел на землю передохнуть и, услышав, как в темноте, недалеко от него, идет по полю человек, сделал то, чему его еще в сорок первом научила война: из сидячего положения перевалился на бок, дернул ушко кобуры, вытащил пистолет и, перенеся тяжесть тела на левый, занывший от боли локоть, стал всматриваться в темноту, готовый выстрелить.
Плохо было только, что он не дослал патрон в ствол заранее, и теперь, чтобы взвести курок, пришлось оттянуть назад затвор, громко щелкнув им в стоявшей над полем ночной тишине.
Он вспомнил, как в начале войны под Минском лежал в солнечное, ясное, без одного облачка утро посреди голой поляны и над ней один за другим, строча из пулеметов, проскакивали "мессершмитты". "Лежал, как червяк!" - с ожесточением вспомнил он, и в этом вдруг вспыхнувшем ожесточении была решимость выбраться. Глупо было бы, выбравшись тогда, не выбраться сейчас! После внезапной гибели танков он испытал непривычную для себя потерю воли, но сейчас эта потерянность прошла. Он поднялся с земли - сначала на колени, потом встал, ощупал себя, переступил с ноги на ногу, перенося то на одну, то на другую всю тяжесть тела, и почувствовал, что может идти.
15
Пройдя несколько сот шагов, Лопатин сел на землю передохнуть и, услышав, как в темноте, недалеко от него, идет по полю человек, сделал то, чему его еще в сорок первом научила война: из сидячего положения перевалился на бок, дернул ушко кобуры, вытащил пистолет и, перенеся тяжесть тела на левый, занывший от боли локоть, стал всматриваться в темноту, готовый выстрелить.
Плохо было только, что он не дослал патрон в ствол заранее, и теперь, чтобы взвести курок, пришлось оттянуть назад затвор, громко щелкнув им в стоявшей над полем ночной тишине.