Так называемая личная жизнь   ::   Симонов Константин

"Да, плохо дело, если она стала кого-то слушаться, - подумал Лопатин о своей старшей сестре. - Есть в этой покорности что-то опасное, какие-то признаки разрушения личности; обратимые или необратимые - убедиться в этом можно, только поехав и увидев ее, выполнив наконец этот свой долг перед нею, так и не выполненный за всю войну. И если разрешат обстоятельства, надо слетать туда сразу, в этом же месяце, как только он отпишется за поездку на фронт".

Ответ на его вопрос, с которого, как он ждал, должно было начинаться письмо дочери, оказался в самом конце и занял всего несколько строк.

"Извини, пожалуйста, папа, но, по-моему, - я даже обиделась, по-моему, даже глупо спрашивать меня, как я могу ко всему этому отнестись! Я же всегда думала, что у тебя что-то наконец будет, это же вполне нормально, - писала она так, словно говорила с ним как с входившим в возраст ребенком. - А раз ее мальчику только десять лет, то, если даже он вдруг окажется не совсем так воспитан, как ты считаешь нужным, я уверена, что ты с этим справишься. И вообще, неужели ты не понимаешь, что я хочу только одного - чтобы у тебя было все хорошо, а больше ничего не хочу", самоотверженно заключала она письмо.

"Да, барышня с характером, - дочитав до конца, с благодарностью подумал Лопатин о дочери. - Отчасти и с фамильным. Как у ее тетки в былые времена.