Страница:
750 из 822
Как у нее просто и сразу вышло это "ты" там, на аэродроме! Он - "вы", а она - "ты", и бросилась к нему так, словно уже давно мысленно бежала навстречу.
Нет, все это не может быть обманом, а если и может - то только самообманом женской доброты, принятой ею за любовь.
Что-то в его лице продолжало тревожить ее - и не напрасно; угнетенный своими мыслями и своей неспособностью отвязаться от них, он уже не мог вернуться в то состояние безрассудной радости, в каком находился с первой минуты их встречи на аэродроме.
- Что не так? - спросила она. - Что-нибудь не так? Ты что-то вдруг вспомнил?
- Да, вдруг вспомнил, - сказал он, не объясняя что, потому что объяснять это было нельзя.
И на этот раз она, при всей своей чуткости, не поняла его, подумала про совсем другое - про войну.
- Я понимаю, - сказала она. - Мне Лев Васильевич, пока мы ехали на аэродром, рассказал про эту телеграмму, которую они получили. Я понимаю, как это страшно, когда все, с кем ты был, вдруг убиты и только ты одни жив. Я, когда встречала тебя, приготовила себя даже к тому, что могу почти не узнать тебя, что тебе, может быть, даже трудно самому двигаться. Мы даже хотели подъехать на "эмке" прямо к самолету, по нам не разрешили.
- Было бы трудно двигаться - положили бы в госпиталь, а не отпустили бы к тебе в Москву, - сказал Лопатин. - И не я один жив, наш механик-водитель тоже жив, и, может быть, даже еще один человек жив. - Он вспомнил танкиста с оторванной ступней, которому меняли жгут там, на шоссе. - И незачем было Степанову вываливать тебе все это, тем более с преувеличениями.
|< Пред. 748 749 750 751 752 След. >|